Денизор покорно позволил себя обнять и разглядывать со всех сторон, мало отвечая взаимностью. Да он бы и не посмел разглядывать главу семейства и обниматься с ним...

Что ответить он тоже не знал. И дело не в том, что он был плохо образован в своём Аланьшере. Он... слишком сильно чувствовал превосходство над собой этого человека. Теперь его судьбу будет решать этот человек – грозный и строгий, но пока доброжелательный, до поры, до времени.

- Идём. Пока у меня есть несколько минут, я хочу с тобой поговорить. Заодно посмотришь дом.

устраивать младшему сыну экскурс по дому господин Конрад не собирался. Тем более, что мальчик сам превосходно мог погулять здесь и разузнать, где что находится. Но господину Конраду было сподручнее разговаривать со своим младшим отпрыском не в детской комнате, а в своих собственных покоях. Поэтому они отправились на верхний этаж.

- Я обязательно проэкзаменую тебя на предмет тех знаний, которыми ты располагаешь, - сказал глава рода. - А когда вернётся твой старший брат Филип - он проверит, на сколько хорошо тебя научили обращаться с оружием.

Господин Конрад был просто уверен, что обращаться с оружием Денизора научили плохо. Но он, как благородный человек, хотел дать возможность аланьшерским учителям реабилитировать себя в его глазах. К тому же, у Филипа вечером могло появиться свободное время и упражнения в фехтовании будут поводом познакомиться с младшим братом поближе.
тут господин Конрад спохватился и сказал:

- Надеюсь, ты меня хорошо понимаешь? Тебя научили твоему родному языку? Расскажи мне, чему тебя учили и какие науки ты прошёл в монастыре.

- Конечно, господин Датвайа, я хорошо понимаю язык неуязвимых. Кроме того я обучался ещё ксадонскому языку и соответственно, свободно владею аланьшерским... – про качество владения ксадонским языком Денизор предпочёл промолчать. Уж очень трудный язык! Понимать-то ладно, но вот говорить без ошибок получалось у Денизора плохо, несмотря на все его старания. А между тем Ксадонский – второй государственный язык в городе неуязвимых – ведь их город находится на территории Ксадонии. Чтобы быстрее перевести тему разговора в другую сторону, Денизор углубился в теорию фехтования.

- Меня обучали только основам владения мечом. Наставник говорил, что у неуязвимых своя школа и они предпочитают только её.

- Давай поговорим о ксадонском, - предложил он, открывая дверь и заходя вместе с Денизором в свою комнату. При этом господин Конрад с лёгкостью перешёл на ксадонский язык, который, если уж совсем честно, знал гораздо лучше аланьшерского. - По долгу службы нам часто приходится иметь дело с ксадонскими представителями. И хотя они зачастую прилично владеют неуязвимским или хотя бы аланьшерским, мы должны знать ксадонский язык не хуже тех, для кого он является родным языком. Тем более, что в Ксадонии нам приходится бывать чаще, чем в Аланьшере. Что ты на это скажешь?

Господин Датвайа с интересом наблюдал за сыном. Произнесённая им речь была достаточно сложносоставной и, конечно, на неё можно было ответить чем-нибудь вроде международного "угу", но Денизора должны были воспитывать как благородного человека. И он просто не мог себе позволить ограничиться этим междометием. Так что сейчас господин Датвайа экзаменовал сына по двум статьям: по качеству воспитания и по качеству образования.

- Ксадонский язык очень красивый. Но он - язык сложный и необычный. Он не похож на аланьшерский и на язык неуязвимых тоже, - Денизору казалось, что он отвечает урок по ксадонскому языку. До сложносоставных предложений ему было не дойти. Конечно, можно попытаться произнести что-то более витиеватое, но Денизор определённо не сможет поставить каждое слово в нужную форму, да ещё и со скоростью произнесения речи. Денизор не хотел рисковать и предпочёл выражаться короткими простыми предложениями, в которых уж точно не ошибёшься. А потом, какой-то уж очень странный вопрос задал глава рода: "Что ты на это скажешь!". Наверное, она относилась к последней его фразе о том, что в Ксадонии неуязвимым приходится бывать чаще, чем в Аланьшере.

- ЙеС! ИтЫZ! О да, конечно! - горячо произнёс Денизор на ксадонском. - Государство Неуязвимых целиком находится на территории Ксадонии. У нас общая экономика и общие политические интересы.
"Что за детский лепет я несу?" - подумал мальчишка.

- Неплохо для начала, - сказал господин Конрад серьёзным тоном. - Объяснить ксадонцу, что именно тебе нужно, ты сможешь. Остальное придёт с практикой. Я скажу Зурсу, чтобы он подучил тебя. Чтобы говорить на ксадонском - это нужно делать достаточно часто.

Экзаменовать Денизора в чём бы то ни было ещё господин Конрад пока не собирался. Тем более, что пора было подумать о других насущных вещах. К примеру, о своих обязанностях помощника Предводителя по обороне Города. И хотя очень хотелось поговорить со своим вновь приобретённым сыном подольше, господин Конрад не позволил себе расслабляться и забывать об обязанностях. У них впереди ещё достаточно времени, чтобы поближе познакомиться с мальчиком.

- Ладно, у тебя есть время познакомиться с домом, - сказал он вслух, забирая пояс с оружием. - Скоро придут другие твои братья, познакомишься с ними. А с завтрашнего дня я определю тебя в фехтовальную школу. Конечно, по результатам того, что вечером скажет твой брат Филип, когда проверит, чему тебя успели научить. Располагайся пока.

Придя к выводу, что его сын должен быть достаточно сообразительным, чтобы найти себе занятие на сегодняшнее утро, господин Конрад ещё раз кивнул ему и оставил, направившись по своим делам.

Денизор в одиночестве бродил по коридорам. Отличительные черты двери, ведущей в его комнату он ещё не запомнил. А толкаться во все двери подряд он счёл неприличным. В одном из окон коридора он увидел, что внутри есть какой-то маленький мощёный дворик с клумбой посередине и с деревцем, растущим в центре её. Но как выйти в этот дворик – Денизор не сообразил и потому продолжил исследования дома.
Маленькие крутые лесенки либо из отшлифованного камня, либо из дерева, не уступающего по твёрдости камню, вели в самых неожиданных направлениях, поворачивали на какие-то полуторные этажи и маленькие гаререйки. Мощные широкие перила создавались, чтобы служить веками многим поколениям рода. Контраст экономии пространства и надёжности строения создавал свой, необычный стиль интерьера. Это был добротный родовой дом. Дом-крепость, находящийся в другой крепости – городе-государстве Неуязвимых.

Время пробежало настолько незаметно, что и сам Денизор не смог бы точно сказать, сколько он так гулял по дому: час или два. Встретившийся ему энергично пробегавший молодой человек опознал видимо в Денизоре приехавшего сегодня младшего сына господина Датвайа. Он остановился и сообщил, что скоро будет обед. Сообразив, что новенький вряд ли знает куда идти, он сказал, что обед будет в нижнем зале и даже показал рукой направление, за что Денизор был ему очень благодарен.

Так что придя в трапезную, Денизор тут же попал под очень пристальный интерес остальных братьев, которых наконец увидел всех. Больше всего шума было от близнецов, которые тут же кинулись знакомиться, невзирая на строгие взгляды со стороны более старшего поколения. Но "шум" применительно к дому неуязвимых - понятие относительное. Это вовсе не значит, что они ринулись навстречу Денизору, сшибая всё на своём пути, размахивая руками и оря во всю глотку. Они просто обошли стол и принялись хватать Денизора за руки, хлопать по плечам и поздравлять с тем, что наконец-то он дома.
остальные присутствующие ограничились тем, что покивали ему сказали в разных вариациях, что рады его видеть.

Тут наконец появились отец со старшим братом - и семейство разбрелось по своим местам. Денизора близнецы усадили рядом с собой.
В основном дети господина Датвайа были уже достаточно взрослые и пошли "в свою породу". Рослые, мощные (или с тенденцией сделаться мощными в дальнейшем). Старший - Филип - был уже взрослым человеком, таким же высоким и только немногим более стройным, чем отец. Младшие - близнецы - явно ещё не доросли до остальных, но явно должны были развернуться с годами в ту же сторону.
Самыми изящными в семье были Зурс, унаследовавший от матери-ксадонки более изящное сложение и гибкость, а ещё Философ, который несмотря на явно отцовскую породу, выглядел полегче. Но ничуть не "послабее". Философ, кстати, оказался напротив Денизора и всё время поглядывал на него с любопытством. Хотя, на Денизора все поглядывали с любопытством.

Обед прошёл в чинной и дисциплинированной обстановке. И несмотря на внимание, к Денизору всё-таки отнеслись так, словно он занимает своё вполне законное место и всегда его занимал.

Посмотрев на тарелку и взяв в руку вилку, он попытался сосредоточиться на еде, но ничего не получалось. Денизор положил было вилку, но тут представил, как это будет выглядеть со стороны: сидит только что приехавший из Аланьшера человек и вдруг – отказывается есть! Точно подумают, что он либо привередливый, либо больной.

Денизор мужественно решил, что независимо от того, хочет он или нет, он должен съесть всё, что ему предложат.
Хорошо, что дети семьи Датвайа были достаточно воспитаны и избегали уж слишком часто поглядывать на новенького, иначе бы он не смог проглотить ни куска.
Совершенно случайно подняв взгляд, Данизор встретился глазами с Зурсом. После этого ему стало немного легче – всё-таки хоть один знакомый человек нашёлся!

- Рад, что ты с нами, - сказал он, смотря несколько сверху вниз, и непонятно было, то ли он слегка высокомерничает, то ли это просто из-за того, что он выше ростом. – Пойдём, Зурс сейчас наверняка устроит очередную разборку, так что здесь больше не будет ничего интересного.

Естественно, под "разборкой" Философ подразумевал не то, что глава семейства господин Датвайа и его сын Зурс устроят выяснение отношений на повышенных тонах или с применением силы. Как воспитанные неуязвимые, они выясняли отношения в достаточно спокойном и деловом тоне. Но видимо Философ посчитал, что и такое проявление несогласия в семье совершенно незачем лицезреть его младшему брату. Поэтому он достаточно настойчиво стал заворачивать брата к двери, попросту следуя туда сам и очень естественно оттесняя Денизора в том же направлении.

В коридоре Философ тоже очень естественно направился прямо к их общей комнате, мило продолжая вести беседу, так что иначе, как следовать за ним Денизору просто ничего не оставалось.

- Ты столько времени прожил в Аланьшере, - говорил Философ. – Я бы не против туда поехать. Скажем, в Астерский университет. Здесь, в Городе, мало что нового увидишь. Хотя, для тебя здесь наверное всё в новинку. Что скажешь об отчем доме? Каково впечатление?

Они зашли в комнату, ту самую, в которую Зурс приводил Денизора первый раз.
В ней ничего не переменилось, если не считать присутствие массивной чугунной жаровни на гнутых ножках. Внутри её тлели потихоньку угли. Чугунное соорыжение распространяло вокруг себя сухой жар. Ни каминов, ни других отопительных приспособлений в комнате не было (мальчики же! Надо воспитывать в суровости). Однако, чтобы в комнате не скапливалась сырость, её периодически приходилось просушивать, хотя бы жаровней.

Куда повёл его старший брат - Денизор не сразу понял, ведь брат не пояснил. Но когда тот открыл дверь и Денизор увидел знакомый, уже виденный утром интерьер - он сразу воспрял духом.

«И как я мог не узнать эту дверь! – подумал он. – Она же почти напротив главного коридора, только немного направо и вниз!» Теперь он был уверен, что больше двери ни за что не перепутает.

Брат «вёл светскую беседу» и задавал множество традиционных вопросов, каких обычно задают приехавшему. Как на зло Денизор не помнил его имени. Или он его вообще не расслышал...
Денизор опомнился на последнем задаваемом вопросе и решил, что надо срочно отвечать.

- Каковы впечатления?.. – повторил вопрос Денизор. – Здесь всё совсем не так как в Аланьшере, и совсем не так как в монастыре... Не знаю, как объяснить. Всё совсем другое. Я очень рад что вернулся! – Денизор вдруг поднял голову и с открытой улыбкой посмотрел на старшего брата. – Я очень ждал этого дня!

Всё показалось более солнечным и радостным. Лучи поднявшегося из-за гор солнца теперь светили в окно... И с жаровней в комнате было веселее. Всё-таки прогреть эту каменную махину было не так-то просто, и утром тут было практически как на улице – сыровато и прохладно. Наверное первый раз за сегодняшний день Денизор ощутил всем своим существом что он – дома!

- Конечно, на новизну здесь должно быть очень интересно, - сказал он. - То есть, здесь действительно совсем не так, как скажем, в том же Аланьшере. И мы все должны гордиться тем, что родились именно здесь. Или даже если не здесь - то всё равно если в наших жилах течёт кровь неуязвимых - это повод для гордости.

Философ усмехнулся, совершенно беззлобно и совершенно не ехидно. Как человек, который понимает чужие восторги, просто сам уже вышел из возраста юной восторженности. Ему было интересно наблюдать за братом, выросшим далеко от родного дома. И конечно же, сам себя Философ считал очень опытным и приобретшим уже необходимую долю цинизма, который позволял ему видеть не только достоинства, но и недостатки. А вот младшего можно было ещё учить и учить, пока он не постигнет всё разнообразие местной жизни.

- В общем, я рад, что тебе здесь понравилось, - суммировал он. - Далеко не все могут так вот с ходу оценить жизнь в каменном городе, в этом замкнутом мире, отгороженном от всего, что вне его, не только каменными стенами, но и самим образом жизни. Но на самом деле, в каждом из нас живёт потребность расширить границы и познать нечто извне, незнакомое и от того притягательное. Ты тоже со временем это почувствуешь. - Философ улыбнулся, на этот раз вполне открыто. - Вот, к примеру, Зурс. Что ты о нём скажешь? Конечно, вы ещё не успели толком познакомиться, но мне было бы интересно, какое впечатление он производит на человека, который не общался с ним почти с самого его рождения.

Ну, конечно, это глупости! Денизор даже слегка улыбнулся, вспомнив своё впечатление.

Что же он мог сказать о Зурсе?

- Мне кажется, он смелый, решительный воин!.. – Денизор несколько замялся, не зная, что добавить. – Он внимательный... и горячий.
Денизор вспомнил, как они ехали вместе через горы, а потом ночевали у пастухов, вспомнил, как Зурс в некотором раздражении или точнее, ожидая противодействия, разговаривал с господином Датвайа.

Получилось какое-то странное определение.

Философ не стал уточнять, что Зурса как раз среди воинов считают подающим большие надежды. И как раз когда дело доходит до настоящих воинских обязанностей - Зурс, пожалуй, многим своим братьям даст сто очков вперёд. Но из горячности, которую Зурс проявлял в мирной жизни, по мнению Философа можно было извлечь много назидательного. Так что он не стал уточнять детали, а продолжил свою мысль.

- Я спросил тебя о нём, потому что Зурс оказался первым, с кем ты познакомился в нашем семействе. Но вернёмся к Городу. Здесь всё стоит на традициях, на соблюдении правил и обычаев. Можно сказать, весь Город - это традиция, от и до. И народ наш силён именно традицией быть такими, какие мы есть. Вокруг всё течёт и меняется, а Город такой, каким был несколько сотен лет назад. - Философ посмотрел в сторону двери, словно ожидал, что кто-то оттуда возразит ему. Но возражать пока никто не собирался. - Тебе нужно будет привыкнуть к тому, что здесь всё строго и по существу. Тем более, в таком роду, как наш. И если кто-то из нашего рода нарушает правила - это рано или поздно становится известно всем. И это порочит нас. Поэтому вернёмся к горячности. Из-за своей горячности наш брат Зурс очень рискует, потому что нарушает традиции и правила Города. И если кто-то узнает, что он нарушает правила - неприятности будут не только у него, но и у нас всех.

Философ посмотрел на Денизора, видимо ожидая от него поддержки, или по крайней мере, вопросов.