Накануне утром, комната Главы рода Датвайя.

Конрад Датвайа сидел в кресле. По причине теплой погоды, кресло стояло у открытого окна. Впрочем, в окно господин Датвайа не смотрел. На подоконнике ходили дав белых голубя, самец и самочка, самец надувался и распускал хвост, безуспешно пытаясь привлечь внимание самочки. Конрада они игнорировали, впрочем, как и он их.
Он вертел в руках кинжал работы барганского мастера Жвиша. На подоконнике лежала открытая книга. Книгой была придавлена тоненькая полосочка бумаги. Вид у главы Рода был до нельзя задумчивым...
В двери тихо постучали.
-Войдите - сказал Датвайа, положив кинжал на книгу.

Незапланированные встречи с отцом ещё ни разу не сулили ничего хорошего. Зурс перебрал в памяти всё, что произошло за последнее время - но вроде никаких особых происшествий за последнюю неделю не приключилось. Тогда что?
"Вот сейчас и узнаешь", - подумал он про себя. Поднимаясь по крутой лестнице в отцовскую комнату, Зурс поймал себя на том, что уже заранее настраивается защищаться. Нет, права Делия: нужно как-то учиться держать себя в руках и, по крайней мере, не сопротивляться по любому поводу, что бы тебе ни сказали.
Зурс невольно провёл рукой по волосам. Отцу может сколько угодно не нравиться чёрная "грива", которую он отрастил исключительно чтобы ещё больше походить на ксадонца. Ну и что? Ксадонцы, между прочим, вполне достойный народ. И нет ничего дурного в том, что он пытается походить на них. Хотя, это ведь из-за матери...

Зурс остановился у двери и постарался придать своему лицу спокойное, по крайней мере, невозмутимое выражение. И тихо постучал.
"Войдите"...
Он толкнул дверь и остановился на пороге.
- Вы звали, отец?

Конрад Датвайа посмотрел на сына.
Вот спрашивается - за что? Ну да, я бываю с ним резок. Но вот так специально подражать ксандонцам во всем... Знает, что мне это не нравится - и делает. Значит - специально, чтобы мне досадить...
Так, только не раздражаться. Сколько раз обещал себе - не бросаться на парня. Просто...
-Звал. Прошу тебя, не стой на пороге. И двери за собой закрой - сквозняк. И не держись так, будто входишь в пещеру дракона, я твой отец, а ты мой сын. И я это помнить буду всегда, хоть ксандонцем оденься, хоть барганцем.

Зурс зашёл. Закрыл дверь и постоял немного. Но потом всё-таки прошёл и сел. "И что я, в самом деле... "Пещера дракона"! Неужели так заметно?"

Он посмотрел на отца - и понадеялся, что в его взгляде нельзя прочитать эти все внезапно нахлынувшие мысли.
- Я слушаю вас, отец, - сказал он, стараясь, чтобы голос прозвучал достаточно твёрдо.

Конрад поерзал на кресле, усаживаясь поудобнее.
Он правда не знал, как говорить с Зурсом! Особенно потому, что любой стиль поведения воспринимался в штыки. Хотя последнее время сын стал более сдержанным. Зато теперь более нервным стал сам Конрад.
-Ты уже взрослый, ответственный молодой человек - без вступлений начал он - тебя хвалят те, кто ходил с тобой в патрули. Считается, что на тебя можно положиться, и ты всегда добьешься намеченной цели... - Конрад взял с книги ножик, легкий сквознячок пошевелил страницы. А все-таки он двери неплотно прикрыл - мелькнула раздраженная мыслишка - поэтому я, не как отец, а как Глава Рода, выбрал именно тебя для одного важного поручения... - Конрад посмотрел прямо в глаза Зурса - тебе надо будет съездить в Аланьшер.

Зурс удивился. Чтобы его зачем-то посылали в Аланьшер! Впрочем, Аланьшер Зурсу не нравился. Зато нравилась самостоятельность.
- Конечно, я поеду, отец, - тут же ответил он. - Правда... Через два дня моя очередь ехать в дозор.
Зурс остановил сам себя. Ему ведь ещё не сказали, куда надо ехать и на сколько. Получается, что он с первых же слов начинает возражать, толком ещё не зная, на что. Нет, это просто наваждение какое-то! Так он никогда не научится вести себя, как настоящий воин. В конце-концов, его первая обязанность - подчиняться главе рода...
- То есть, я хотел сказать, что готов ехать, куда вы скажете.

Получилось ещё более по дурацки. Зурс решил, что золотое правило - "отвечай только на поставленный вопрос" - единственное спасение от подобных ситуаций.
Зурс посмотрел, как сквозняк шелестит страницами книги, вскочил - и плотнее закрыл двери. Да так и остался стоять, проглотив совершенно ненужное извинение.

Конрад посмотрел на все это как-то отрешенно.
-Не суетись. И сядь, я еще не закончил. Если ты не забыл, я - член Совета, и ведаю, в том числе, вопросами обороны... Причем - больше, чем другие. И прекрасно помню, кто из моих сыновей когда идет в Дозор. В этот раз они обойдутся без тебя. А дело, которое я тебе поручаю, мне поручить некому. Интересно, ты вообще догадываешься, о чем идет речь? - Конрад посмотрел на Зурса - Ну да, нетрудно догадаться - речь идет о твоем брате Денизоре. - сам себе ответил старший Датвайа.

Зурс уже приготовился защищаться и возражать, но при последнем вопросе (и ответе на оный) уставился на отца и сел.
- Откуда я могу... - начал было он, но тут же осёкся. - А что, разве он не в монастыре? То есть, вроде же он должен воспитываться там, и к тому же, у него наследство в Аланьшере.

"Может, всё-таки дослушаешь? - предложил он сам себе. - Это, кстати, уже ново... Значит, наш неизвестный брат заинтересовал собою отца. Интересно..."
Зурс решил, что догадаться он всё равно не смог бы, как ни крути. Да и сейчас не догадывается. Но перспектива поехать в Аланьшер от этого не стала более заманчивой. Однако, отец прав, его дело подчиняться. И почему гораздо проще иметь дело с другими начальниками? Наверное потому, что они видят в нём, в Зурсе, взрослого человека, а для отца он всегда - прежде всего ребёнок. Или дело не в этом...
Зурс постарался незаметно вздохнуть поглубже - и поборол желание высказаться по поводу того, как к нему относятся другие начальники.

-Конечно в монастыре! - Конрад встал, и, заложив руки за спину, прошелся по комнате - потому, что в этом Аланьшере приличное обучение может быть только в монастырях! А светское их обучение вообще ни на что не годно. Но я полагаю, что все, чему они могли и хотели научить мальчика, они ему уже преподали. И так осталось мало времени, чтобы его переучивать.
Конрад повернулся к Зурсу.
-Я дам тебе письмо к настоятелю. Так что затруднений никаких быть не должно.
По лицу Конрада было видно, а) что он вполне допускает, что Зурс не справится и б) какого мнения после этого он будет о Зурсе.
-Надеюсь, тебе все понятно?

Зурс подавил яростный вздох - и кивнул.
- Я всё понял, отец, - сказал он. И добавил про себя: "И я понял, что обо мне здесь всегда будут такого мнения, будто я какой-то зелёный пацан, ничего не могущий сделать своими силами". - Мне отправляться прямо сейчас?

Нельзя сказать, что Зурс во что бы то ни стало стремился во всём противоречить отцу. Скорее наоборот, единственное, чего он хотел - это чтобы наконец-то отец понял, что он, Зурс, уже вполне самостоятельный человек и вполне в состоянии справляться с самостоятельными взрослыми задачами. Но почему-то доказать это удавалось кому угодно, только не отцу. И самое обидное, что если поручение исходило от отца - можно было со стопроцентной гарантией ожидать, что что-то получится не так и всё равно в результате отец сделает вывод, что Зурс ещё мал, что он ничего не может довести до конца и...
В общем, можно сколько угодно перебирать и мусолить свои собственные обиды и промахи, но всё равно ни к чему конкретному это не приведёт.
Поэтому Зурс просто смотрел на отца, ожидая, чтобы тот наконец дал ему разрешение отправляться (и, кстати, выдал обещанное письмо).

"Надеюсь, он с этим справится... Филипп в его годы"... - Конрад скривился. Ему было девятнадцать, когда он получил от барганских пиратов прозвище "Чотал -паша" - "Шатающийся вождь". Это дорогого стоило - барганцы считают достойными прозвищ только своих, а дать прозвище врагу - значит, признать его силу...
Конрад оторвался от воспоминаний и подошел к Зурсу.
-Я хочу, чтобы у тебя все получилось... очень хочу. Дай мне повод гордиться тобой... Отправляться можешь сразу после обеда. Ах, да - Конрад протянул Зурсу сложенный вдвое лист -Вот письмо. Прочитай его, чтобы знал, что говорить. Ступай, и пусть Всевышний благословит тебя, как и я.

Зурс принял благословение отца и письмо, после чего поклонился - и вышел. На сей раз никаких протестующих мыслей в голове не было. "Я постараюсь сделать всё, как надо", - пообещал он отцу.
Произнести то же самое вслух он почему-то не смог, или не догадался. Но сейчас дорога в Аланьшер уже не казалась такой бессмысленной. Потому что дело было важнее, чем просто съездить за братом. Нет, это тоже очень важно, хотя Зурс совершенно не представлял себе, как он будет разговаривать с этим Денизором и как они все будут смотреть на младшего брата, которого толком никогда не видели.
Зурс с пол дороги свернул себе в комнату и сел читать письмо. Вообще, он очень ответственно относился ко всем поручениям. Особенно если это касалось безопасности Города и их семьи. Значит, и сейчас он сделает всё как надо. Сомнений у него больше не было. Было только желание поскорее взяться за дело.
Зурс подумал, что нужно взять с собой вторую лошадь. Не будут же они позориться, нанимая брату какую-нибудь почтовую клячу.
"Интересно, он вообще-то умеет хоть верхом ездить?" - подумал Зурс, изучая письмо и стараясь запомнить то, о чём там говорится.

"Хоть бы попрощался, что ли... И двери опять не прикрыл... Вот как с ним общаться? Ну.... - Конрад встал и сам закрыл за сыном двери. М-да... А может, все дело не в этом? Может, это нормально - одеваться, как хочется, не следить за мелочами, вроде полуприкрытой двери.... Может, просто твоя юность, Конрад, была не такой? Может, и ты не закрывал бы двери отцовского кабинета и одевался, например, как талгар, если бы не все то, что было в твоей молодости?"
Конрад задумчиво посмотрел на книгу. Ее страницы были раскрыты не там, где он читал.
"Суета сует, сказал проповедник, суета сует - все суета"

Конрад Датвайа задумался.
____________________________________________________________________________
Граница между Ксадонией и Аланьшером проходит по живописному горному перевалу. И все предгорья с аланьшерской стороны уже принадлежат именно Аланьшерской короне. Это очень живописные места, пологие спуски, виноградники, расположенные террасами и ярусами, ниже - фруктовые сады, живописные деревеньки.
Здесь есть довольно бурные реки, перебраться через которые ранней весной очень сложно. Но если Вам удалось перебраться через эти реки - вы попадаете наконец в равнинную часть Аланьшера, а ещё точнее, в Леггарский лес.
Этот крупный лесной массив тянется вдоль гор и уходит вглубь страны почти до самой столицы. Чем глубже в лес - тем он становится более непроходим и мрачен. Поначалу в нём ещё попадаются одиночные скалы, а в самом сердце леса есть и непролазные трясины, с маленькими островками. Есть здесь и замки, чьи островерхие крыши едва виднеются над верхушками деревьев.

Дорог через Леггарский лес много. Потому что несмотря на потенциальных разбойников и прочие неприятности, объехать этот лес - значит тратить несколько лишних дней. Не всякому это понравится.

А потом он отвлёкся и стал думать о самой поездке. тем более, что в Аланьшере Зурс был не дальше предгорий, этот мир для него был незнаком и непонятен. Аланьшер очень мало походил на Ксадонию, к которой так тяготел сын ксадонской жены Конрада Датвайа. Впереди были речки, которые как на зло разлились по поводу весеннего половодья. Преодолевать преграды было интересно, захватывающе, немного досадно - но вполне весело.
Потом он наконец добрался до леса, слегка таинственного, потому что вокруг Города не было таких больших деревьев в таком количестве.
А впереди была куча других впечатлений. Хотя, сын Конрада Датвайа держался сдержанно, по деловому и показывать свои эмоции не собирался даже себе самому. Но это не мешало ему с огромным интересом изучать всё, что попадалось на пути.

Он слегка подзадержался из-за рек, но в результате примерно через сутки достиг ворот монастыря. назвавшись и передав служке письмо, он остался ждать своего брата, который теоретически должен быть предупреждён, что за ним могут приехать и готов к поездке.
"Если, конечно, он не какой-то рохля, которому понадобится много часов, чтобы собраться". Зурс был просто убеждён, что в Аланьшере вряд ли научат настоящей дисциплине и выдержанности.

Пятнадцать лет Денизору исполнилось несколько дней назад. Он знал, и это от него никогда не скрывалось, что срок его обучения и воспитания окончен. За ним приедут и непременно на днях.

Поэтому, когда в монастырь приехал всадник из неуязвимых, да ещё и ведя в поводу вторую лошадь, Денизору и объяснять не надо было что это как раз то самое, чего он ждал.

Он ворвался к себе в комнату, быстро запихал свой необременительный гардероб в две перемётные сумы и стал ждать, когда его позовут (ведь он был дисциплинированный мальчик). Мысли в голове прыгали, в душе было предвкушение перемен, приключений...

Он видел из окна, что Неуязвимого пригласили к настоятелю – иначе и быть не могло. Наконец позвали и самого Денизора. Нарушая размеренность и чинность монастырских правил поведения, Денизор с потрясающей скоростью сбежал по лестнице, оставив далеко позади послушника, которого прислали за ним. Пыл он умерил только перед дверью настоятеля, чтобы испросивши разрешения войти.

В просторной приёмной был сам настоятель и тот неуязвимый, который приехал за Денизором. Наконец-то его можно было разглядеть вблизи! Настоящий воин! Денизор не сводил глаз в воина-неуязвимого. Кто это? Кто-нибудь из слуг дома? Или солдат гарнизона? Выглядел он очень юно, хотя и сурово. И вдруг Настоятель, представив Денизора, сказал, назвав имя воина, что это его брат.
«Брат!!!» - восторженная мысль заполнила всё существо юноши. Далее Денизор вполуха слушал то что настоятель говорил ему. А говорил он то, что сам Денизор и так знал, наверное, все пятнадцать лет своей жизни: что подошло к концу его воспитание здесь, что он отправляется к своему отцу и т.д... Периодически Денизор горячо кивал и соглашался, когда Настоятель обращался к нему, но он сам толком не слышал с чем соглашался, наверное с тем, что будет вести себя достойно в далёкой стране и не посрамит воспитавших его.

Речь настоятеля была короткой и заключалась тем, что им следует оттрапезовать перед дорогой, раз уз уважаемый Зурс Датвайа отказался ночевать в монастыре.

- Ладно, ты здесь как у себя дома. Так что показывай, куда идти. - Подумав, он добавил: - Рад, что мы наконец познакомились.

То, что Денизор не сводил с него глаз, несколько польстило Зурса. Понятно, что на настоятеля его брат насмотрелся достаточно и новый человек должен обязательно привлекать внимание. Но наверное каждому молодому воину хочется, чтобы на него смотрели и оценили по достоинству его выправку и его внешний вид. Но по сути своей, Зурс был простым парнем и величаться не любил, ни перед кем. Тем более. перед братом. Так что он поспешил продолжить разговор:

- У меня две лошади. Отличные быстрые кони. Надеюсь, тебе понравится и мы быстро доберёмся до дома. Задерживатьсяне стоит, реки разлились, а мне нужно успеть на дежурство. Расскажешь мне про Аланьшер?

Никаких особо лирических чувств Денизор не испытывал и потому ему совсем не пришло в голову походить по территории монастыря и "попрощаться" с теми памятными местами, среди которых прошли всё его детство.

Верховая езда входила в обязательный предмет обучения любого юноши, а тем более будущего война, так что напрасно Зурс боялся, что брат его не справится с таким простым занятием.

- Ты неплохо сидишь в седле, - сказал он, одобрительно оглядывая младшего брата. - И вообще... Думаю, все будут рады твоему возвращению.

Где была связь между верховой ездой и возвращением в Город Неуязвимых Денизора Датвайа, никогда раньше там не бывавшего - Зурс не пояснил. Как-то не сообразил, что возможно его фраза не совсем понятна. Но сказано было от души.

- До ночи доберёмся до предгорий, - добавил он. - А тебе приходилось выезжать за пределы монастыря?

Зурс много чего с удовольствием спросил бы. Но как воспитанный человек, он не собирался обрушивать на брата сразу всё, что приходило в голову. Может, Денизор действительно первый раз выехал, а тут на него сразу наскакивают с кучей вопросов. Да и несолидно, для воина-неуязвимого.

- Мне приходилось ездить много раз в ближайший город, - ответил Денизор на вторую фразу Зурса. - По нуждам монастыря туда ездил эконом и он иногда брал меня с собой. Но так далеко нам не приходилось заезжать...

Это зря говорят, что при езде верхом человек настолько утомляется, что ему необходим отдых. Хорошо физически развитый человек, тем более человек, который научился уже более менее держаться в седле, может ехать столько, сколько может скакать лошадь. А выносливая, правильно выкормленная и тренированная лошадь может скакать много.

Остановившись только раз, чтобы перекусить монастырскими гостинцами и переседлать лошадей (переход долгий - лучше снять седло и посмотреть, всё ли в порядке со спиной у коня), путники поздним вечером достигли очередной переправы возле самых пограничных гор, чтобы убедиться, что мост снесло вздувшейся от очередного ливня рекой.
Примечательно, что с аланьшерской стороны никаких дождей не было. Так только, покапал чуть-чуть - и всё! Но в районе Ксадонских гор прошёл грандиозный ливень, последствия которого оказались смертельны для старенького мостика.

Солнце склонялась к зубчатому краю ксадонских гор. Искать объезд было поздно. Лучше всего ночевать здесь - в корчме близ разрушенного мостика. А завтра возвращаться и ехать к соседней переправе. Речка в предгорьях была слишком коварна для того, чтобы пытаться перебраться вплавь. Здешний берег - более-менее пологий, зато другой - гряда отвесных камней с остатками моста.

Денизор видел, что брат стал крайне мрачен, но спрашивать ни о чём не решился.

А на деле получалось так, что будь он опытнее, понял бы и учёл, что если на пути туда попался шаткий мостик, и при этом тебя застала гроза, значит река может разлиться и проехать тем же путём обратно может и не получиться. Опытный человек выбрал бы другую дорогу и не попал бы в такую ситуацию, в которую попал Зурс. Вот и выходит, что отец прав - и он, Зурс - растяпа.

Но рядом с Зурсом был его младший брат и показывать своё недовольство при младшем брате Зурс всё-таки посчитал ниже своего достоинства. Хотя, некоторую досаду всё-таки себе позволил. И выразилось это в замечании:

- Мосты, что ли, строить не умеют? Придётся поторопиться и завтра утром выехать как можно раньше.

Однако, несмотря на досадное препятствие, и несмотря на то, что благодаря речке (или непредусмотрительности Зурса) они опоздали почти на сутки - к вечеру следующего дня они уже были на границе с Ксадонией, переночевали ещё раз у пастухов на перевале и рано утром, едва открылис городские ворота - уже входили в Город Неуязвимых.

Город, к которому они приблизились почти с рассветом, выехав от пастухов затемно, поразил своим масштабом. Да, Денизор много раз видел его на гравюрах и рисунках, он даже помнил карту - участок ксадонских гор, в которых стоял Город, но, но почему-то представлял его гораздо меньше, как обыкновенный городок, только что весь окружённый высокой стеной.

Но настоящий Город - он словно вырастал из скал, его стена терялась за изгибами и поворотами скал и оттого казалась бесконечной. Город - это не просто какой-то городок - это целое государство за стеной...

Лошадей в Город не допускали и потому под стеной были обширные конюшни. Взяв с седла поклажу, Денизор пошёл за братом.

Миновав огромные двойные ворота с длинным каменным коридором между внутренними и внешними строками, они вступили в сам Город. По Городу передвигались только пешком, неширокие улицы были извилисты, порой поднимались круто вверх или становились лестницей на следующую улицу. Это было красиво и необычно и слегка походило на лабиринт. Огромные каменные дома настолько плотно подступали к мостовой, что почти соприкасались верхними этажами.

В один из таких домов вдруг завернул неразговорчивый с утра Зурс. Он стукнул в дверь, кто-то изнутри открыл им, и они вошли.

- Здесь три комнаты, - сказал он. - Отец решил, что ты поселишься со мной и Философом. Заходи.

Зурс распахнул дверь - и они оказались на пороге почти пустой комнаты, в которой из мебели присутствовали только стул и раздвижная лесенка, вроде тех, что используются в библиотеках, чтобы доставать книги с верхних полок. В стенах виднелись завешанные шторами арки, которые при ближайшем рассмотрении оказались маленькими нишами: вмещали каждая только кровать и место для хранения одежды. Ниш было четыре. Зурс указал на одну из них.

- Это твоя спальня. Располагайся. Я думаю, что все соберутся к обеду, так что успеешь привести себя в порядок.

Предложить отдохнуть с дороги Зурс и не подумал. Неуязвимых воспитывали достаточно сильными и выносливыми, чтобы после ночёвки у пастухов и путешествия с рассветом они не нуждались в отдыхе. Подумаешь, какие пустяки - прогуляться рано утром верхом по горам! Мелочь. Можно сказать, что это больше отдых, чем работа.
Зурс чуть улыбнулся Денизору. Несмотря на то, что они безнадёжно опоздали, Зурс был рад, что благополучно довёз брата. И надеялся, что теперь они вдвоём окажут достойную конкуренцию занудливому Философу, кичащемуся своей учёностью. Всё-таки Денизор тоже много чему учился у себя в монастыре. Уж наверняка знает больше, чем некоторые...

- Мне нужно отчитаться в казармах, что я уже вернулся, - сказал Зурс брату, быстро распихивая вещи и переодеваясь из дорожной одежды в военную неуязвимскую, с кожаными нашивками, металлическими вставками, ремешками и пряжками для ношения оружия и вообще состоящей из множества деталей. - Думаю, что к обеду как раз вернусь. Так что располагайся. О твоём прибытии уже все в доме знают.

Подбодрив брата таким образом, Зурс подхватил оружие и на ходу цепляя меч, исчез за дверью, оставив Денизора абсолютно одного.

Увидев бодро выходящего из комнаты Зурса, господин Конрад тут же заподозрил, что его сын намерен улизнуть, избегая разговора о своём опоздании. В воспитательных целях дать ему такую возможность господин Конрад не мог, поэтому резво вышел навстречу. А поскольку в коридорах дома свободного места было не слишком много, отец просто вынудил отступить сына обратно в комнату.

- Вы опоздали на целые сутки! - строго выговорил господин Конрад, загораживая своей огромной фигурой весь дверной проём, так что непонятно было, как он вообще поместился и ему не пришлось протискиваться боком. - Что случилось? Где вы ухитрились так задержаться?

Произнося всё это, глава рода, как воспитанный Неуязвимый, смотрел именно на Зурса, как на старшего и как на человека, непосредственно к которому он обращался. И нельзя сказать, что во взгляде главы рода было много теплоты или приязни. "Вечно этот мальчишка делает всё поперёк!" - подумал про себя Конрад Датвайа.

На Денизора он пока только мельком взглянул, так что определить количество тёплых чувств, которые питает или не питает глава рода к своему самому младшему отпрыску, пока было сложно определить.

Только Денизор собрался осмотреть эту диковинную комнату, как на пороге, загораживая выход появился человек. Он властно обратился к Зурсу, игнорировав персону Денизора.
Кто это - Денизор не смог понять.

"Ну почему?!! Почему получается так, что я не могу сделать элементарные вещи? И у отца всегда остаётся повод быть недовольным..."

Вскинув голову и совершенно не собираясь оправдываться, Зурс некоторое время ещё помолчал, стараясь успокоить дыхание, но потом относительно спокойно ответил:

- Ехали в объезд, река разлилась. Но доехали нормально. Никаких происшествий больше не было. - Подумав, он добавил, уже почти совсем остывая: - Простите. Могу я отправиться в казарму? Мне нужно отчитаться перед командиром.

Посчитав, что этого вполне достаточно, Зурс отступил ещё на шаг, чтобы не мешать отцу разглядеть наконец своего младшего сына.